Крик
|
|
|
|
|
Крик | |||
|
| |||
|
|
|
Шум воды заглушал ее плач. Сотрясаясь от рыданий, Анжела сидела в углу ванной комнаты. Настойчивый стук в дверь. Даже здесь… даже здесь она преследует ее. Какое бы наслаждение вонзить ей нож в сердце… Или даже лучше перерезать ей горло, чтобы она захлебнулась своей гнилой кровью… Она злорадно засмеялась. Этот сатанинский смех испугал бы любого, кто услышал бы его. Он леденил сердце и наполнял душу ужасом, передавая частичку той бешеной злобы и неисчерпаемой боли из души Анжелы. Стук повторился… - Сейчас… - намеренно спокойно ответила Анжела. Она поднялась и посмотрела на себя в зеркало. Все лицо в черных подтеках… «Черт… тушь растеклась…» Глаза… Когда-то они были голубыми, светились радостью. А сейчас они стали серыми, переполненными ненавистью ко всему миру. Умывшись, она вышла из ванной. Сразу же увидела ее. Эта вечная ее улыбка, будто ничего не случилось. Злобные мысли сразу полезли в голову. Да они и не покидали ее... «Черт… ненавижу тебя. Ненавижу!!!! Мерзкая тварь!!!» - Все нормально? – с фальшивой заботой в голосе спросила она, увидев покрасневшие глаза Анжелы. - Все хорошо, - холодно ответила Анжела и ушла в свою комнату, хлопнув за собой дверью. Может, хоть там ее оставят в покое… Она достала из-за дивана спрятанный там фотоальбом. Это были единственные фотографии ее семьи, ее настоящей семьи… Они там втроем: папа, мама и Анжела. Анжеле всего четыре года. А мама… Какая она здесь молодая и красивая. А вот на этой фотографии Анжела с папой. Он улыбается. Тогда он для нее самый лучший папа на свете. А сейчас он превратился в безвольного зомби, который во всем слушается ее. Анжела зажгла свечу на столе. Как ни странно, ей стал противен искусственный электрический свет. А вот пламя свечи, иногда ровное, иногда дрожащее, успокаивало ее и даже придавало силы. Опять прошлое захватывает мысли. Опять эти мучительные воспоминания хоронят ее. Почему?! Почему все это произошло именно с ней?! Она невольно перенеслась в те самые страшные для нее дни. Канун Рождества, накрыт праздничный стол. Анжела надела свою лучшую одежду, чтобы встретить с родителями праздник. Она надеялась, что в следующем году все будет лучше. Летом, как обещал папа, они должны поехать отдыхать всей семьей. Втроем… Но папа долго не приходил в тот вечер. Мама ходила печальная. Что-то должно было случиться… Что-то страшное, и Анжела чувствовала это. Она высунулась из окна и бросала вниз горящие спички. А по щекам текли слезы… Тогда она еще не понимала почему. А потом пришел папа. Хотя с этого времени слово папа навсегда исчезло из речи Анжелы. Она предпочитала называть его отцом. И то только из-за необходимости. Он поднял бокал с шампанским и объявил, что он уходит из семьи. Весь вечер Анжела провела как во сне, точнее как в жутком кошмаре, который никак не кончится. Она не верила, что все может так закончится. Почему это все произошло?! Но она не знала, что кошмар только начался… Анжела осталась жить с мамой. Но через год, год слез и постоянных надежд, стало ясно, что отец никогда не вернется в семью. А потом чуть позже стало ясно, что мама не способна больше обеспечивать жизнь Анжелы, оплачивать ее предстоящую учебу. И тогда Анжела стать жить у отца. С ней… Как противно было смотреть на нее, идущую под руку с отцом. На ее ласки к нему. Да ее интересуют только деньги. Папа!!!! Открой глаза!!! Ты разве не понимаешь, что она любит твои деньги. И только для этого она залезла к тебе в постель. Неужели ты, твою мать, не понимаешь этого!!!!! Но он слеп. Слеп и глух. Он давно покорился ей. И ему теперь плевать на свою родную дочь. Да и зачем она ему? У него есть «достойная» замена для своей дочери. Ведь у нее тоже есть дочь, да и зовут ее тоже Анжела. Какая разница, какую Анжелу назвать своей дочерью?.. Только вот долго эту «идиллию» Анжела не сможет выносить. И так все руки покрыты шрамами от лезвий. Но даже физическая боль не заглушает душевную… Постепенно цвет одежды Анжелы сменился на черный. Вечный траур по своей сломанной жизни и искалеченной душе. Христианский крест закопан где-то в цветочном горшке. Как мог бог так с ней поступить? А ведь она ребенком так верила… С таким наслаждением читала детскую библию. Но этот Господи Иисусе бросил ее лицом в грязь… Теперь и комната Анжелы больше напоминает склеп. Или как говорит отец и она, «комнату душевнобольного». Ну, это они зря. У Анжелы больше нет души. Она сгорела в тот день, когда ее отец перешагнул порог их дома и ушел. Стук в дверь… «Черт… ну чего еще от меня им надо?..» - в ярости подумала Анжела. Она открыла дверь. «Опять она…» - Анжела, ты не хочешь с нами пойти в кино? – с заискивающей улыбкой преложила она. - Нет, - отрезала Анжела. - Ну, как хочешь. А мы пошли. Вернемся поздно. Анжела подождала, пока эта троица не свалит, и включила свой любимый готический рок на всю громкость. Она легла на пол, широко раскинув руки. Музыка, казалось, обволакивала ее, уносила куда-то прочь из этого проклятого и ненавистного мира. Прослушав два диска, она выключила музыку, погасила почти догоревшую свечу и, не раздеваясь, легла спать. Анжела открыла глаза и покосилась на часы. - Не хрена себе…- удивленно протянула она. – Уже два часа. Она встала с дивана и, протирая глаза спросонья, отправилась на кухню. Странно, где та, другая Анжела? В общем, это даже лучше. Никогда еще утро не было таким спокойным. Чашка крепкого кофе привела ее в чувство. Теперь надо опять убить время до вечера, когда можно уйти из дома и бродить в темноте, одной. Шум открывающейся двери. «Черт… эта младшая мразь пришла…» Она сделала вид, что ничего не слышала и уткнулась в какую-то газету, лежавшую на столе. - Анжела, - раздался высокомерный голос. Анжела мрачно посмотрела на нее. - Мама велела передать тебе это. Мы вчера поздно пришли, и ты уже спала, - сказала «лучшая» Анжела и протянула ей какую-то книгу, а потом с ехидством добавила. – Нам было так хорошо вчера… втроем. Анжела, смерив ее презрительным взглядом, молча взяла книгу и ушла к себе в комнату. - Сидни Шелдон, «Тонкий расчет», иронический детектив… - пробежала она глазами по заголовку. – Это с каких пор я стала читать эти дебильные книжки? – в недоумении подумала она. – Ладно, посмотрим, что это такое. Она прочитала несколько страниц. Неожиданно ее руки задрожали, в глазах вспыхнул яростный огонь, дыхание участилось. Дрожащим голосом она начала читать некоторые фразы вслух: - Раннее детство Лесли Стюарт можно было с полным правом назвать настоящей идиллией… Отец обожал Лесли, называл свой милой дочуркой… Лесли боготворила его. Но в одно страшное мгновение утро всего за какое-то мгновение волшебный теплый мир девочки был безжалостно уничтожен. Мать, заливаясь слезами, пробормотала: «Дорогая… твой папа… ушел от нас»… Каждое слово острым ножом вонзалось в сердце Лесли… По щекам Анжелы покатились слезы, слезы ярости и злости, бушевавшей в ней неистовым огнем. Но она продолжала читать. - … Лесли решила сама навестить отца, в полной уверенности, что, едва он увидит дочь, немедленно все бросит и вернется… Дверь открыла незнакомая девочка… с любопытством оглядела незваную гостью и спросила: «Кто ты?»… После кончины матери Лесли… Ну все хватит!!!! – закричала Анжела и со всей силы швырнула книгу в угол так, что она разлетелась на странички. - Когда это все кончится?! Чем я им так мешаю???!! Послышался шорох за дверью. Анжела в ярости распахнула ее. За дверью стояла «хорошая» Анжела. - Я услышала крик…- начала оправдываться она, но ее довольная улыбка выдала ее. Анжела зло оттолкнула ее и убежала в ванную. Ах, это вечное прибежище скорбящей души… Она включила воду и достала из-за раковины острую бритву. Лезвие маняще сверкнуло холодным металлом. Она внимательно посмотрела на себя в зеркало. Ведь ей всего лишь восемнадцать лет… А она не представляет себе дальнейшей жизни, да она и не хочет ее… Она посмотрела на свои руки в шрамах. Нет… Довольно терзать себя. Пора отомстить за свою искалеченную душу. За то, что из жизнерадостного ребенка сделали монстра, полного ненависти. Она мрачно улыбнулась себе. В ее глазах горел дьявольский огонь. Она закрыла воду, положила бритву в карман, вышла из ванной, с такой же мрачной улыбкой посмотрела на ту, что заменила ее и, взяв свой плеер, вышла из дома. Она бесцельно бродила по улицам. Нервы как струны. Лишь музыка не давала ей сорваться. Когда стемнело, она вошла в темную арку, где она всегда возвращалась домой. Ждать пришлось недолго. Вот этот ненавистный силуэт… Но она не видит ее, не видит смерть, поджидающую ее. Анжела тихо подошла к ней сзади и одним резким движением провела острой бритвой по горлу той, что сломала ей жизнь. Она вытянула руку и попыталсь схвотить кого-то незримого, пальцы скрючились и побели. Анжела стояла в стороне и наблюдала. На лице играла безумная улыбка, это был конец, конец всего... В ее глазах появился ужас, на лице все еще было недоумение и страх. Зрачки медленно пульсировали в так сокращением ослабевающего сердца, с каждым толчком которого на шее появлялась красная волна, начинающая стекать на одежду и капать на асфальт. Сдавленно хрипя и хватаясь за горло, она медленно осела на землю. Струя горячей, но грязной и порочной крови из смертельной раны заливала асфальт. Анжела наклонилась над ней и той же бритвой вырезала на ее лице слова: «Revenge for broken soul». Потом с насмешливой улыбкой она вытерла окровавленное лезвие об одежду той, кто из всезнающей и всемогущей превратилась в остывающий труп, посмотрела в ее остекленевшие глаза. Положив бритву в карман, Анжела пошла вперед, навстречу темноте, которая окутала ее темным саваном…
Black Angel. |
